Снова полет - Страница 34

— А ведь это такая практика! — вкрадчиво сказал я. — Представь себе, что эти группы пройдут обкатку в условиях боев. Тогда ты сможешь на них положиться и в более сложных ситуациях.

— Хорошо, — постарался остаться невозмутимым Орантоэль. Хотя я видел, что глаза его вспыхнули на мгновение азартом. — А что будете делать вы в это время?

— Лично я хотел бы быть включенным в одну из таких групп, — четко сказал я. — Есть у меня, знаете ли, несколько претензий личного плана к этим милым зверушкам. Я им припомню и бег по пересеченной местности, и порванную одежду, и тем более потерянный во время спуска меч. Думаю, что и Валерий не откажется от такой забавы.

— Я тоже хочу войти в состав такой группы! — отозвался Семен.

— Вы понимаете, что подвергаетесь опасности, но, тем не менее, хотите войти в состав такой группы? — пытливо прищурился Мармиэль. — Это странно. Я бы еще поверил, если бы ты, как и Семенэль, был эльфом.

— Нашему народу такое самопожертвование присуще. Но от человека я такого не ожидал.

— Влад! Держи себя в руках! — резко приказал Семен.

Видимо, выражение моего лица было то еще. Я выпустил воздух сквозь стиснутые зубы и тихо, разделяя каждое слово, заговорил:

— Мармиэль, один раз разговор на эту тему у нас с тобой уже был. Ты помнишь, чем он закончился? Сказать, в чем твоя основная беда? Ты изначально отвергаешь любые добрые помыслы и поступки, если эти помыслы и поступки происходят не от эльфа. Именно из-за этого ты рассорился с Фориэлем, посланником Светлого леса при дворе Сомара Пятого. Если бы ты не был эльфом, то я бы тебя назвал эльфофилом. Но раз уж ты эльф, то тебе подходит другое определение — расист! Что это такое и с чем это кушают? Вот специально для тебя мы можем снова смотаться на Землю, если вы организуете такой переход, и предоставить информацию по этому поводу. Но можешь мне поверить на слово. Ничем хорошим такое отношение к другим расам не заканчивается! Не может быть абсолютно плохого или абсолютно хорошего народа. Просто каждый народ имеет своих предводителей, у которых имеются свои жуки в голове. И воюют народы не всегда оттого, что они любят воевать, а потому, что эти предводители преследуют свои цели, которые порой к их народу не имеют никакого отношения.

— Мне лично нравится принцип: живи сам и не мешай жить другому. Вот когда кто-то выходит за рамки такого принципа, всем остальным стоит объединиться и дать такому нарушителю по шее. Тогда в следующий раз такой нарушитель, почесывая шею, сто раз подумает, прежде чем отважится качать права и вызывать общее негодование на себя.

— Почему ты считаешь, что только твой народ избран Всевышним и имеет право на поступки? Или среди людей нет поэтов? Или среди гномов не появлялись прекрасные художники? Разве не любят мужчины и женщины этих народов так же страстно, как умеют любить эльфы? Разве не так они страдают, когда теряют близких и родных?

— Ты, да и не только ты, возвел это отношение к другим в религию. Вы относитесь с презрением к другим народам. Но поверь мне, другие народы тоже не особо жалуют вас. А теперь скажи мне, когда презрение становилось объединяющим фактором?

— А орки? — подал голос Нортоноэль, ошарашено слушавший этот монолог.

— А что орки? — повернулся к нему я. — Если бы они сидели тихо в своих степях, вы бы их трогали?

— Да нет, — пожал плечами Нортоноэль. — Нам степи ни к чему. Но ведь они-то лезут сюда! Или вот бабуры. Тоже ведь их никто не звал.

— Но наверняка эта мысль — лезть — пришла не всему народу орков или бабуров одновременно. Она посетила одну или пару не шибко умных голов предводителей этих народов. Обычного орка или бабура и слушать никто бы не стал. Счастье ваше, что вы все-таки заключили союз с людьми…

— И с гномами, — подал голос Орантоэль.

— …И с гномами, — согласился я. — Только вместе с ними вы можете выжить в этом мире! Если вы сейчас пошлете отряд в помощь Туркоркам, то можете не сомневаться, этот ваш поступок оценят! Вы покажете таким образом, что верны союзническому долгу. И тогда смело можете рассчитывать, что и люди, в свою очередь, придут вам на помощь в трудную для вас минуту.

— Но ты так и не сказал, почему ты хочешь участвовать в таком опасном предприятии, — напомнил Мармиэль.

Что-то он не выглядел особо смущенным моими страстными речами.

— Как я уже сказал, у меня есть несколько претензий к бабурам, — мило улыбнулся я Мармиэлю. — И вызваны они их же неосмотрительным поведением. Я и так бы занялся этим вопросом, но, если будет создан отряд, это даже лучше. Стоит ли говорить о том, что они хорошо обидели и айранитов, уничтожив их поселок. Мне кажется, что будет шанс наладить отношения и с ними, если мы хорошо надаем бабурам по шеям.

— Айраниты никогда и ни с кем не имели отношений, — недоуменно проговорил Мармиэль. — Почему ты думаешь, что, если мы победим бабуров, эти отношения могут появиться?

— Все может быть, — ответил я. — А что касается «не имели отношений», то Катрину, девушку-айранитку, я встретил не где-нибудь, а в Туркорках. И я бы не сказал, что она производила впечатление новичка в людском поселении.

— Хм. Что скажешь, Орантоэль? — повернулся к своему начальнику «Зеленой стражи» правитель.

— Доводы, приведенные Владом, мне кажутся разумными, — осторожно ответил Орантоэль. — И группу опытных и умелых воинов при необходимости набрать несложно. Если будет принято такое решение, то это будет сделано. Что же касается участия в ней Влада, то его судьба не вызывает у меня опасений. Он хорошо подготовлен к таким действиям. Но я опасаюсь за моральный климат самой группы, после того как в ней проведет некоторое время Влад. Уж слишком он своеобразный субъект.